«Ваша шея творит чудеса. Мне так легко сейчас…», — сказал Виктор. История одного «исцеления»

— У меня внутри словно колючий клубок, — пожаловался Виктор. – Он мешает мне жить. Я не могу от него избавиться.

Мне показалось, что уж с этим мы разберемся быстро. Виктора воспитывал отец – человек военный, суровый, который с детства ему твердил про «нюни», и про то, что их никогда не надо «распускать». И жил Виктор, стараясь даже не то, чтобы их не «распускать», а и вообще, чтобы и намека на них не было. Мать пыталась более активно вмешиваться в процесс воспитания, когда отец уезжал на учения, но авторитет родителя был непререкаемым, да и сам Виктор собирался в военное училище, а «нюни» там, как известно, не в чести…

Солдата, то есть офицера из него не вышло – подвело здоровье, и не исключаю, что проблемы с желудком у него и были из-за этого «колючего клубка», который руками не потрогаешь, а он все одно царапается изнутри. В личной жизни Виктора тоже все было проблематично, с молодых лет. Девушки, которые ему нравились, тяготели к романтизму, а он им похвастаться не мог.

Ладно.

В таких случаях моя задача проста: отыскать кончик «бикфордова шнура» в его душе, а потом, достаточно одной небольшой «искры». И происходит такой бабах-разбах, и тут главное, чтобы некогда спрессованные, а теперь «размягченные» «нюни» не затопили кабинет. Ну а потом просто надо провести небольшую «приборку» в душе. А то влага испарится, а «соль» останется. Царапать-то перестанет, а пощипывать будет.

К счастью для меня, далеко не всем клиентам был необходим этот катарсический эффект, тем более, я всегда его побаивалась. В нём, внешне, есть что-то от экзорцизма. И раза три-четыре, за практику, в особо тяжелых случаях, мне в дверь стучал сотрудник какого-нибудь офиса, чтобы узнать:

— У вас тут все хорошо, а?

— Тут просто замечательно… Иди, мальчик…

А «мальчику» хотелось просунуть голову и полюбопытствовать. Не исключаю, что люди в возрасте, проходя мимо двери, осеняли себя крестным знамением, в такие моменты.

Я работал с Виктором, работала, а результата не было. Папашка у него был знатный, в этом смысле! Вырастил из сына универсального «солдата», который меня стал пугать. То есть если у него в мозгу, когда-нибудь «переклинит», то он может стать страшным человеком. Я давала ему «домашние задания», вполне эффективные, на мой взгляд, и уже планировала, как последнее средство, посоветовать ему сходить на «холотропку»… Короче, я не люблю, когда так. Начинаю в себе сомневаться. Это нормально, когда тебе двадцать лет, но когда ты считаешь, что имеешь право работать с людьми, и вот они люди, которым действительно удалось помочь, и их немало. А тут…

«Что же с ним делать, с роботом этим? Где у него кнопка-то?», — думала я…

А потом случилось то, что случается, но очень редко. Уж не знаю, темные силы или светлые помогают в такие моменты, но их я обожаю. Их нельзя продумать, разработать. Они просто происходят.

Так вот, в тот день Виктор пришел последним, поздно, и мы уже около часа проговорили с ним. Виктор, словно извиняясь, сказал:

— Я знаю, что надоел вам. Но мне кажется, что есть улучшения.

Тут я потянулась, сидя в кресле, у меня затекла спина, и то, что ниже спины, вдохнула, и…Cловно оса в шею укусила! Прямо в артерию. И что-то в шее щелкнуло.

— Ой, — сказала я. – Ой-ой-ой…

— Что с вами? Я как-то не так выразился? Не обижайтесь, — Виктор смотрел на меня, а я поняла, что не могу пошевелить шеей. Совсем не могу.

Я постаралась улыбнуться, и осторожно, медленно, произнесла:

— Шею заклинило. Пр… простите… Но мы… продолжим, да?

И тут у него изменился взгляд, то есть он остановился, растерянно, а потом снова ожил, и Виктор посмотрел на меня, и сказал:

— Вы так похожи на моего отца.

«Мамочки, — подумала я. – Я слышала эту фразу в каком-то кино, её произносил агрессивный псих. Доработалась! Сейчас он добавит – я ненавижу своего отца, и… А я – беспомощная».

А он хихикнул, как-то странно, и снова уставился на меня.

— Вик… Виктор, может, я больше на мать вашу похожа? А?

— Нет, на отца… Он… — Виктор попытался сдерживать смех, и тут уже я растерялась. Неприятно, когда испытываешь такую боль, а рядом кто-то смеется. А в шее явно сломалось какое-то «колесико» и «механизм» стал отказывать. Шарниры не работали.

— Элина… Ха-ха! Вы… Вы сейчас, вылитый мой отец, по взгляду. К ним командующий должен был приехать, а отец стал меня «воспитывать», уже не помню, по какому поводу, только… Он стоял, и ругался, поднял вверх руку, и тут у него – как у вас сейчас, шею заклинило, понимаете? И взгляд стал таким… Как давно это было! Я только сейчас этот случай вспомнил…

— Взгляд? Вы про выпученные глаза, наверное? Знаете, очень больно. А долго у него шея… Болела? Прошла на следующий день?

— Нет… Ха-ха… Даже когда он по ней получил, от командующего… Ой… Ой…

И тут его прорвало! Аж до слез из глаз. Он ржал, как молодой коник, до судорог в животе. А я ещё толком и не поняла, что вот оно – происходит. Мое внимание на шею переключилось. Но… оно происходило, прямо сейчас, здесь. То, чего я так долго добивалась. Только через смех, а такого в моей практике еще не было. Не, почему бы и нет? Какая разница: как оно происходит? Плотина прорвана, запертые эмоции поперли бурным потоком. Бурная стадия длилась минут пять. «Ключ» был найден. Интересно, за что его «воспитывал» тогда отец, коль образовалась такая точка буфуркации, после которой, наверное, ребенок и стал превращаться в «робота»…

Виктор отсмеялся, и сказал:

— Ваша шея творит чудеса. Мне так легко сейчас. Я понял, как это работает…

— Точно?

— Да. Спасибо. Я вас довезу до дома. За руль нельзя с такой ше… Ой, опять… Ха-ха… И в метро нельзя. Вы будете выглядеть с поломанным роботом. Я всегда буду теперь так на слово «шея» реагировать? Как дурак?

— Нет, не всегда…

«Нормально, — подумала я. – Один робот починился, зато появился второй сломанный. Нет, есть в этом что-то от экзорцизма…»

А с шеей я потом еще несколько дней мучилась, особенно по утрам. Но ради такого дела — не жалко. Взяла себе выходные, и валялась дома. Шею лечила.

Источник

Жми «Нравится» и получай только лучшие посты в   ↓

«Ваша шея творит чудеса. Мне так легко сейчас…», — сказал Виктор. История одного «исцеления»